Прокурорская «крыша» Нафиева не спасла беглого олигарха от «уголовки» в Казани

— Мне известно из прессы, что если больше 10 миллиардов ты зарабатываешь без «крыши» — извините, уж откровенно буду говорить, я старый человек — вот, если ты без «крыши» 10 миллиардов зарабатываешь, а он (сын. — «ВК»), по-моему, 14 заработал, то тебе конец наступает. Вот ему и наступил конец. Или была «крыша», но слабенькая, — рассказал во время своего допроса в Вахитовском райсуде Казани Виталий Кондратенков, отец бывшего владельца страховой компании «НАСКО» Александра Кондратенкова.

Сегодня его сына разыскивает Интерпол, что свидетель и окрестил в своих показаниях «наступлением конца», предшествовало которому возбуждение уголовного дела по подозрению Александра Кондратенкова в так называемом выводе активов из ряда российских страховых компаний. «НАСКО», по данным правоохранителей, оказалась одной из них.

Впрочем, суд вызвал отца беглого олигарха на допрос по другому поводу. Дело в том, что Кондратенков, когда узнал, что попал под прицел силовиков, уехал из страны — и уже «на чужбине» попытался незаконно решить вопрос с прекращением своей «уголовки». Через доверенных лиц мужчина заплатил мошенникам взятку в более чем 130 миллионов рублей, а когда понял, что его кинули, написал заявление.

Итогом этой «дистанционной исповеди» оказалось задержание бывшего зампрокурора Казани Гумера Нафиева — сегодня следствие закрепило за ним статус «взяткополучателя». Некогда «заслуженный юрист Татарстана» оказался на скамье подсудимых вместе с тремя предполагаемыми сообщниками — это Владимир Бойков, Евгений Коклягин и Владимир Кучинский.

По версии правоохранителей, эта тройка связывала экс-прокурора с бывшим владельцем «НАСКО» — и Нафиев мог закрыть его дело, просто не отменяя постановление коллег из регионального МВД о приостановлении расследования. Следствие считает, что за это экс-зампрокурора столицы Татарстана получил три миллиона рублей.

О подробностях этой коррупционной схемы в суде допрашивали 78-летнего Виталия Кондратенкова. Отвечая на вопросы сторон по ВКС, он признался, что по просьбе сына передавал злоумышленникам «мусорные пакеты», набитые миллионами рублей, причем деньги были из его собственного кармана.

«Сладкая парочка» из «фармазонщиков»: фактура от следствия и свидетелей

Как и в любом бизнес-вопросе, решение проблемы Кондратенкова началось с выявления потребности. И первыми ее выявили подсудимые Коклягин и Кучинский — «сладкая парочка», или «фармазонщики», как их назвал во время допроса отец Александра Кондратенкова, сами вышли на беглого предпринимателя и заявили о наличии связей в российских силовых структурах. Пообещали, что смогут прекратить его уголовное дело, но за это нужно будет заплатить два миллиона долларов, что на момент совершения преступления (август 2019-го) составляло примерно 132,7 миллиона рублей. Предприниматель согласился.

— Что касается уголовного преследования конкретного физического лица, там обещали, насколько я помню, использовать свои связи. И дальше перечислялось все возможное, что у нас там в облаках витает и управляет страной: и ФСБ, и МВД, и Следственный комитет. Чего там только не называли, везде говорили, что да, есть связи, есть выходы на нужных людей — они помогут, они прекратят. Ну, это я, безусловно, со слов сына знаю. И дальше я могу только повторить, что я ему говорил, что это «фармазоны» и ничего они не сделают. И так и оказалось! — рассказал свидетель.

При этом пенсионер отметил, что по арбитражным делам сына Коклягин и Кучинский «грамотно пообещали» тому еще и юридическую помощь.

Итак, Александр Кондратенков соглашается на сделку. Затем его доверенное лицо, некий Виктор Юганов, забирает от его отца те самые четыре «мусорных пакета» с двумя миллионами долларов в рублях. А дальше деньги попадают в руки двух подсудимых. Такая хронология событий, по крайней мере, следует из обвинительного заключения, оглашенного в мае этого года.

После того как Коклягин и Кучинский завладели 132 миллионами рублей, шесть миллионов из них они «отстегнули» своему знакомому Андрею Труфанову, чтобы тот свел их с человеком со связями. И Труфанов свел их с Владимиром Бойковым, ставшим впоследствии еще одним фигурантом дела.

Интересно, что Бойков «за помощь в теме» получил от Труфанова уже три миллиона рублей, после чего привлек к делу Виктора Москалева, выдававшего себя за сотрудника ФСБ. Отметим, что своим «амплуа» он пользовался лишь на встречах с «вышестоящими» членами коррупционной цепочки.

Итог этих «представлений»: новая взятка от Кондратенкова в 350 тысяч долларов — сумма на тот момент эквивалентная примерно 20 миллионам рублей. Причем, как следует из показаний Кондратенкова-старшего на следствии, Москалев и Бойков убедили экс-владельца «НАСКО» не просто дать им денег, но и действовать против лагеря Коклягина—Кучинского.

— Начиная с февраля 2020 года Бойков и Дмитрий начали рассказывать моему сыну, что Кучинский по кличке Профессор и Коклягин по кличке Седой или Академик являются членами преступной группировки, которая специализируется на обмане, как правило, предпринимателей при получении денежных средств под видом оказания помощи. При этом реально эти люди ничего не делают и денежные средства не возвращают, — зачитала показания Виталия Кондратенкова гособвинитель Виктория Аюпова.

Из этого же протокола допроса следует, что беглый олигарх Кондратенков к зиме 2020 года уже разочаровался в своих «связях» и начал записывать все переговоры с подсудимыми. Позднее этот «архив» пригодится для настоящих сотрудников ФСБ, а пока бизнесмен продолжает передавать деньги Москалеву и Бойкову, чтобы те помогли привлечь «фармазонщиков» Коклягина—Кучинского за мошенничество. Впрочем, это убеждение работало также и за счет угроз: Бойков утверждал, что если Кондратенков не заплатит, то непременно сядет в тюрьму еще и по другим вмененным преступлениям.

Но неужели «новые друзья» взяткодателя могли решить вопрос с прекращением «уголовки»? Однозначного ответа у следствия нет, но есть факт: расследование по «злоупотреблению» Кондратенкова было приостановлено. А полностью прекратить его можно было бы с молчаливого согласия прокуратуры — представителю надзорного ведомства требовалось просто не отменять постановление.

Вот тут-то и понадобился Гумер Нафиев: в 2020 году дело Кондратенкова как раз находилось в подведомственности прокуратуры Казани. Выйти на силовика смог Москалев: у него был знакомый из правоохранительных органов по фамилии Пешков, лично знавший Нафиева. Пешков договорился о встрече с Нафиевым — и вместе с Москалевым они наведались в Казань.

За общим столом с экс-зампрокурора Казани они обсудили и дело Кондратенкова, гости попросили прокурора узнать статус расследования. И тот узнал: оно было приостановлено. Вместе с этим некогда представитель надзорного ведомства пообещал не отменять соответствующее постановление, что следует из обвинительного заключения.

Никто из подсудимых с предъявленным обвинением не согласился.

Откуда у пенсионера деньги?

Одним из главных вопросов сторон к отцу Александра Кондратенкова оказался вопрос происхождения его капитала — у свидетеля спрашивали об этом как напрямую, так и косвенно. И пенсионер, в общем, ответил.

Сказал, что «честно трудился — как в советское время, так и сейчас», сказал, что заработал деньги в период с 1990-х по 2010-е. Уточнил при этом, что часто пытался помогать сыну, выступал как его агент, работал также и самостоятельно по линии консультирования. Но чем конкретно он занимался — не сказал.

— Суммы-то немаленькие! — высказался во время допроса гособвинитель Никита Ананьев.

— Да, конечно. Но и не большие, — заявил свидетель, чем заставил слушателей усмехнуться. — Ну, а что вы улыбаетесь? Вы что, не знаете суммы зарплат некоторых лиц у нас в стране? В день, — произнес Виталий Кондратенков о взятке в два миллиона долларов.

Отметим, что следствие в платежеспособности свидетеля не усомнилось. Однако на природу происхождения накоплений также может указывать факт получения им денег от сына — об этом на последнем процессе спросила защита. Кондратенков-старший сознался: деньги, бывало, получал, но в основном это он «помогал» бизнесмену и своим внукам, а не наоборот.

В этой связи интересно его отношение к собственным же накоплениям: «В данных делах я выполнял техническую функцию. Меня просили передать столько-то во столько-то, и человек подходил к воротам, я ему передавал. И сознательно — подчеркиваю, сознательно! — не интересовался ничем дальше. Меня интересовало только одно: это доверенный человек или нет?» — говорил на последнем процессе свидетель.

При этом мужчина также высказался о способах работы своего сына: «Он мне сказал, что никогда ни одного закона он не нарушал. Я говорю, а как же ты деньги зарабатываешь? А он говорит: «Я дыры в этих законах ищу — и в дырах зарабатываю деньги». Вы знаете, как он эту «НАСКу» казанскую прибрал к рукам? А как он разогнал всю эту свору «юристов» по ОСАГО. Вот, он их разогнал, а потом переключился на стройки. На страхование этих несчастных обездоленных — и вот тут ему конец настал, потому что он тут на мозоль наступил кому-то в ЦБ».

Здесь важно пояснить, что с 2016 по 2019 год сразу несколько страховых компаний, «бенефициаром» которых, по версии следствия, являлся Александр Кондратенков, лишились лицензии — это АО «СК «Опора», ООО «СК «Трудстрах», ООО «СК «Респект» и АО «НАСКО».

Кто приостановил следствие?

На последнем процессе стороны допросили также и адвоката бывшего владельца «НАСКО» — Ольгу Опрю. В суде женщина рассказала, что оказывала экс-владельцу «НАСКО» юридические услуги аж с 2011 года. При этом через своего доверителя она была знакома и с подсудимым Кучинским.

— С апреля 2019 года Кондратенков не находится на территории РФ, в отношении него было возбуждено уголовное дело в Следственном департаменте МВД России по части четвертой статьи 160 УК РФ. Он обвинялся в хищении денежных средств страховой компании «Вектор». Если мне не изменяет память, на сумму 65 миллионов рублей, — сказала Опря.

Женщина также заявила, что Кондратенков, по ее мнению, был не виновен в инкриминируемом преступлении, поскольку в деле «не бились» даты. Упоминалось также в ее показаниях и дело «НАСКО» — по нему Кондратенкову вменялось хищение около 10 миллиардов рублей.

С Кучинским же Опря познакомилась как раз благодаря этим уголовным делам: Кондратенков, будучи уже за границей, попросил ее встретиться с Кучинским — и представил будущего подсудимого как друга своей семьи. Ему Опря передавала справки, характеризующие беглого бизнесмена, а также постановления о возбуждении уголовного дела.

Дальше Кучинский свел ее с неким Богатыревым Геннадием Семеновичем, якобы генералом разведки, отвел Опря в сторону и сказал, что человек может помочь с прекращением уголовного преследования Кондратенкова, но нужно два миллиона долларов — Кондратенкова к тому моменту убедить уже удалось.

Опря пыталась отговорить своего доверителя от «сделки», но он верил в то, что Кучинский — это обеспеченный человек и все полученные средства передаст «на дело». Впоследствии оказалось, что «генералом СВР» оказался Коклягин.

Уже к концу 2019 года Опря перестала встречаться с Кучинским — в фокусе ее внимания, опять же из-за Кондратенкова, вдруг оказались Бойков и Москалев: от адвоката бизнесмена они получали документы по делу, а еще объявили Кучинского и Коклягина мошенниками. Затем стали просить денег у Кондратенкова для настоящего «решения вопроса». Получили. И вышли на Нафиева, который, по логике следствия, просто не успел воспользоваться «преступным бездействием», поскольку дело Кондратенкова передали в Москву.

Но как удалось его приостановить? Опря сказала, что на встречах с новыми знакомыми экс-владельца «НАСКО» они ей называли «фамилии руководителей следственного департамента», в частности, говорила свидетель, в переговорах фигурировала фамилия Романов.