ВСЕГДА ЛИ ПОТЕРПЕВШИЙ ПО ОСАГО ДОЛЖЕН БЫТЬ СОБСТВЕННИКОМ?

Для опровержения этого тезиса представлю Вашему вниманию одно любопытное дело из своей практики.
Начнем с законодательного определения понятия самого «потерпевшего».
Потерпевший согласно ФЗ «Об ОСАГО» (ст.1) – «лицо, жизни, здоровью или имуществу которого был причинен вред при использовании транспортного средства иным лицом, в том числе пешеход, водитель транспортного средства, которым причинен вред, и пассажир транспортного средства — участник дорожно-транспортного происшествия». Как видим, закон не уточняет право, на основании которого имущество должно находиться у лица — для того, чтобы это лицо могло быть признано потерпевшим по смыслу ФЗ «Об ОСАГО».
Были времена на моей памяти, когда потерпевшим в судебной практике признавался и арендатор и лицо, которое собственник на основании генеральной доверенности уполномочивал на управление, отчуждение, получение ущерба и страховых выплат.
Но с некоторых пор после разъяснений Верховного Суда потерпевшим стал признаваться исключительно собственник имущества, которому был причинен вред. Такой вот стереотип сформировался и прочно засел в голову.
Так, в относительно недавнем Постановлении Пленума ВС РФ от 26 декабря 2017 г. N 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» подчеркивается, что «право на получение страхового возмещения в связи с повреждением имущества принадлежит потерпевшему — лицу, владеющему имуществом на праве собственности или ином вещном праве. Лица, владеющие имуществом на ином праве (в частности, на основании договора аренды) либо использующие имущество в силу полномочия, основанного на доверенности, самостоятельным правом на страховую выплату в отношении имущества не обладают (абзац шестой статьи 1 Закона об ОСАГО)».
Тем интереснее оказалось представлять интересы моего доверителя в следующем деле:
Мой клиент являлся собственником Газели, которую использовал для перевозки грузов по заказам клиентов. В один из рейсов, когда на Газели перевозились коробы с инкубаторским яйцом, автомобиль попал в ДТП. Его виновником был водитель другого транспортного средства, ответственность которого была застрахована по договору ОСАГО.
Актом ГИБДД было подтверждено, что в результате ДТП поврежден груз, а именно такое-то количество коробок с яйцом, которые находились в грузовом отсеке Газели. Собственником груза являлась птицефабрика.
Грузоотправителя яиц (птицефабрику) и моего клиента связывал договор об оказании транспортных услуг, по которому перевозчик несет полную ответственность за сохранность груза. Клиент добровольно возместил птицефабрике весь ущерб, причиненный уничтожением груза, на что получил от птицефабрики подтверждающие документы.
Клиент обратился к страховщику виновника ДТП с заявлением о выплате, приложив в том числе товарную накладную и квитанции о возмещении ущерба. В заявлении было указано на то, что к клиенту перешло право требования выплаты страхового возмещения в связи с повреждением груза, поскольку он полностью возместил стоимость груза грузоотправителю (собственнику).
Страховщик отказал в выплате, мотивировав отсутствием у заявителя права собственности на поврежденный груз.
Далее приходится опустить подробности, связанные с обращением к омбудсмену, банкротством самой птицефабрики, правопреемством на стороне истца. Последовало обращение в суд.
В итоге — в удовлетворении исковых требований было отказано. Отказ суда был обоснован тем, что при компенсации клиентом стоимости уничтоженного в результате ДТП груза (инкубаторских яиц) его собственнику (птицефабрике) – у клиента не возникло права собственности или иного вещного права на груз, а если клиент не собственник имущества, то и не может быть назван в качестве потерпевшего по смыслу ФЗ «Об ОСАГО».
После была подана, наверное, самая короткая апелляционная жалоба, увенчавшаяся отменой решения и полным удовлетворением нашего иска.
Вот доводы жалобы:
Истец никогда не утверждал о переходе к нему каких-либо вещных прав на имущество; переход вещных прав в настоящем деле был априори невозможен, поскольку имущество, принадлежавшее птицефабрике (инкубаторское яйцо), было полностью уничтожено; а так как право собственности на имущество прекращается при его гибели/уничтожении (п.1 ст. 235 ГПК РФ), то и право собственности на него не может к кому-либо перейти. У бывшего собственника уничтоженного имущества появляется обязательственное право требования возмещения вреда и иных убытков (ст.ст. 15, 1064 ГК РФ) к виновному лицу/страховщику.
Имущественный вред, причиненный бывшему собственнику уничтоженного имущества, был возмещен третьим лицом, а именно – перевозчиком.
Птицефабрика не может требовать повторного возмещения вреда, причиненного утратой груза, ни с виновного лица, ни со страховой компании (в силу принципа недопустимости неосновательного обогащения).
Возникает вопрос: к кому же перешло обязательственное право требования возмещения вреда к виновному лицу/его страховщику, если не к этому третьему лицу, возместившему вред бывшему собственнику?
Это вытекает из общих принципов гражданского права.
Даже в самом ФЗ «Об ОСАГО» на этот случай предусмотрительно есть норма, которую возможно применить к рассматриваемым правоотношениям. Это п.23 ст. 12 ФЗ «Об ОСАГО»: “лицо, возместившее потерпевшему вред, причиненный в результате страхового случая, имеет право требования к страховщику, который застраховал гражданскую ответственность потерпевшего, в размере, определенном в соответствии с настоящим Федеральным законом, в пределах выплаченной суммы. Реализация перешедшего права требования осуществляется в соответствии с законодательством Российской Федерации с соблюдением положений настоящего Федерального закона, регулирующих отношения между потерпевшим и страховщиком”. То есть. Это лицо приравнивается к потерпевшему.
Аналогичное право возникает у такого «возместившего потерпевшему вред лица» к страховщику, которую застраховал ответственность виновника ДТП, в случае, если уполномоченным на выплату он (страховщик виновника) являлся в силу причинения вреда здоровью участников ДТП и факта причинения вреда не только транспортным средствам.
Вопреки выводам суда для возникновения такого права не требуется оформления передачи прав потерпевшего договором цессии либо иным соглашением; достаточно самого юридического факта возмещения третьим лица вреда потерпевшему.
Птицефабрика как третье лицо самостоятельных требований относительно предмета иска не заявляло (в т.ч. по причине отсутствия на то права, вред ему уже возмещен), не оспаривало наличие права требования клиента к страховой компании, не оспаривало и переход права требования к клиенту.