Лечение медицины

При этом Голикова, доктор экономических наук как-никак, подчеркнула, что подсчитано: только на приемлемые стандарты оказания медицинской помощи в больницах, не говоря о поликлиниках, нужно 740 млрд. руб. Иными словами, в два раза больше, чем выделено. Важно, добавила она, чтобы, пусть и меньшие в два раза, чем требуется, средства были не раскрадены и потрачены с толком.

И финансовые вложения, и чтобы их не расхитили (или, что реалистичней, не все расхитили) – все это, несомненно, важно. Но одни только, даже крупные, денежные вливания не смогут вытащить наше здравоохранение из кризиса. Болезнь его зашла за двадцать лет слишком глубоко. Кто и как будет работать на современном оборудовании, установленном в отремонтированных зданиях лечебных учреждений за существенно увеличенную (поверим министру) зарплату? Во многих больницах стоят сегодня дорогостоящие импортные аппараты, прикрытые салфеточками и украшенные вазочками, как в медицинском центре одного из богатейших наших ведомств, – нет достаточно квалифицированных специалистов, способных управиться с такой техникой.

Двадцать лет назад, когда все рушилось, по выражению Татьяны Голиковой, были выбраны другие приоритеты – не медицина. Да, в начале 90-х больные приносили с собой лекарства. Но не только – и постельное белье, и ложки-плошки, и еду. Не все имели такую возможность, особенно в глубинке – и тогда еду им приносили врачи, хоть вареную картошку с хлебом. Не надо забывать об этом. Самим врачам в те годы зарплату вообще не платили месяцами. Зато росли, как на дрожжах, страховые компании, владельцы которых стали долларовыми миллионерами, а то и миллиардерами. Памятны проходившие тогда многолюдные бурные Пироговские съезды. Высказывавшиеся на них пессимистические прогнозы, увы, большей частью осуществились.

За два десятилетия многое изменилось. Сменились психология и жизненные установки. Сменились поколения. В том числе и в медицине, и в образовании. Теперь страна купается в нефтяных деньгах. Доходы страны выросли. При этом качество подготовки врачей существенно снизилось и продолжает снижаться. Диплом медицинского института не гарантирует нынче даже минимума знаний и навыков. Конечно, не у всех. Но ведь врач – профессия массовая. Нельзя рассчитывать на отдельные таланты, на подвижников. А в массе – квалификация выпускников медицинских вузов прискорбно низкая.

Качество здравоохранения – вопрос не только и не столько денег, хотя и без них никак. Те, кто имеет возможность лечиться за границей, часто узнают, что в родных палестинах им был поставлен неверный диагноз. А ведь пользовались они коммерческой медициной, платили немалые деньги, в общем, сопоставимые со стоимостью зарубежного лечения.

Вот типичный случай. В Германию приехала делать операцию молодая женщина. Сопровождавший ее муж решил заодно выяснить, почему у него раздувает желудок. До этого он долго лечился в платном отделении крупного столичного центра. Там ему производили всевозможные (и довольно мучительные, как бывает в гастроэнтерологии) исследования. Назначали дорогие антибиотики. Все тщетно. Первое, что спросили немецкие врачи, – делали ли пациенту тест на лактозу, очень простой и дешевый. Нет, не делали. Когда сделали, оказалось, что у пациента попросту непереносимость лактозы, то есть молока и молочных продуктов. Вот и вся болезнь.

Другой случай. Негосударственный медицинский центр. Пациентка тоже с желудочными проблемами. Тоже мучительные исследования. Наконец с подозрением на онкологию направили на томографию. Тут дело обошлось без заграницы – нашелся профессор старой школы, отмел онкологический диагноз, отменил томографию, назначил диету и самые обычные лекарства. Страдания пациентки кончились.

На прошлой неделе мэр Москвы Сергей Собянин на встрече с главами ведущих негосударственных клиник сообщил, что в ближайшие два года в столичное здравоохранение будут направлены 130 млрд. руб. из городского бюджета. По его мнению, такой суммы недостаточно, и поэтому городские власти будут оказывать всяческую помощь в развитии негосударственной и частной медицины, чтобы создать конкурентную среду. Не совсем понятно, с кем предполагается конкуренция частных медицинских предприятий – друг с другом или с государственными лечебными учреждениями и каким образом это будет происходить.

В коммерческих и частных центрах, конечно, лечиться лучше. В той же Германии по приватной медицинской страховке совсем другие условия и удобства (хотя само лечение такое же). У нас же и в самых крутых негосударственных клиниках вдруг повеет невыветриваемым духом советского учреждения. Больная приехала в клинику, как было назначено, в 10 часов утра. И в этой крутой клинике с крутыми же ценами ей пришлось ждать до восьми вечера – палата оказалась не готова. В западной частной медицине такое немыслимо.

Тонны импортных лекарств, современное оборудование, новые здания лечебных учреждений не помогут нашему здравоохранению выйти из кризиса без квалифицированных медиков. Для этого надо их хорошо учить в институтах, потом постоянно поддерживать и повышать квалификацию. Следить за этим и судить о качестве подготовки – прерогатива признанных специалистов. Сами медики лучше всех понимают необходимость этого, создавая Национальную медицинскую палату, Пироговское движение.

Чувство самосохранения и здравый смысл подсказывают российским пациентам: единственный выход – используя знакомых, сарафанное радио, найти хорошего врача. Такие врачи есть. В государственной медицине особенно. Пока есть.